Название: Разум
Автор: ZaBoR
Бета: Сильвия
Жанр: drama; dark
Рейтинг: R
Содержание:
Многие люди слышат голоса у себя в голове. Они разговаривают с ними, иногда угрожают, иногда пугают, но человек всегда знает – это не нормально.
Майкл был обычным парнем из неблагополучной семьи, но изнасилование изменило его жизнь. Он услышал голос, который открыл ему правду на его призвание…
Текст
Майкл слышал, как он пришел. Хлопнул входной дверью, взбежал по лестнице и дом снова затих. В комнате матери заскрипела кровать, и стали слышны глухие вздохи и сдавленные вскрики.
Логан приходил каждый вечер ровно в десять часов. Он был « Мужем на час» из маленькой конторки на юге Бронкса. Всегда таскал с собой большой чемодан с инструментами.
Не смотря на то, что получал он немного, у него всегда хватало денег, чтобы заплатить его матери за секс. Каждый день, вот уже три года. Майкл привык к этому, так же, как и к полуразвалившемуся дому, постоянному кашлю матери и зуду по всему телу от грязного белья.
Но сегодня все было немного иначе. Майкл не мог объяснить почему, просто все его нутро кричало, что ему следует бежать из дома. Возможно, даже уехать из города. Его останавливала лишь мысль, что мать останется совсем одна, и за ней некому будет присматривать.
Скрипы прекратились, и Майкл стал ждать привычных тяжелых шагов по лестнице вниз и звонкого поцелуя на прощанье. Шли минуты, а в доме было по-прежнему тихо. Майкл привстал на локтях и посмотрел на дверь.
Шаги, послышавшиеся рядом, стали для него неожиданностью. Тяжелая поступь Логана заставила его вздрогнуть всем телом. Вот он увидел, как огромные сапоги замерли перед его дверью, загородив собой слабую полоску света, пробивающуюся снаружи. Затем повернулась ручка двери, и не успел Майкл вскочить с кровати, как Логан ввалился в комнату.
- Привет щенок, – сказал Логан, плотно захлопывая за собой дверь и ставя свой ужасный чемодан в изголовье кровати Майкла.
- Сегодня у меня особый день, - он приближался к Майклу, нависая над ним, как огромная скала. Ужас сковал Майкла, и он не смог выдавить из себя ни звука. – Сегодня я заработал в трое больше денег и смогу себе позволить отыметь такого сладкого мальчика, как ты.
Майкл постарался отползти, но сильная рука Логана схватила его за предплечье и дернула на себя. Майкл заорал, но это ни к чему не привело. Логан держал его крепко, одной рукой он начал стягивать штаны с Майкла. Его зловонное дыхание обдавало щеку Майкла, а похотливый язык облизывал шею.
Майклу казалось, что он сойдет с ума. Его голос охрип от постоянного крика, но его никто не слышал. Кроме матери, а та не спешила спасать сына. Выхода не было никакого.
Тем временем Логан справился со штанами и ловко перевернул парня на спину, закидывая его ноги себе на плечи. Майкл старался отпихнуть от себя Логана, но у него это не получилось. Уилсон был намного выше его, объемнее и сильнее. Он начал царапаться и вырываться, но Логан заломил ему руки и придавил к кровати.
Слез не было. Остался только ужас, который струился по венам. Разум его полностью отключился, и Майкл почувствовал, как взлетает над своим телом, зависает над кроватью и будто со стороны наблюдает за ситуацией – как Логан пристраивается к его заднице, злобно ухмыляется...Майклу захотелось очутиться сейчас где-то в другом месте…лишь бы не видеть этого
« Убей его Майкл»
Голос раздался совсем близко. Майкл покрутил головой, но никого не увидел.
« Это же так просто. Убей его, один взмах и твоя проблема решена». Майкл ничего не понимал, но его руки вдруг нашарили что-то гладкое и продолговатое. Он схватился за это обеими руками и стал ждать, пока Логан забудется и отпустит его руки.
Боль внутри него была раздирающей, и как раз подоспели слезы, сквозь которые Майкл видел тонкую красную полоску на лбу Логана. Она шла от края волос и до середины переносицы. Мерцала алым светом, словно указывая Майклу, куда ему стоит ударить.
« Сейчас» - Скомандовал чей-то голос, и руки Логана разошлись.
Майкл не стал медлить. Он потянул на себя рукоятку и точно направил её на красную линию.
Блеснула сталь лезвия. Логан в этот момент захрипел и прикрыл глаза, но даже если бы он этого не сделал, то все равно не смог бы предотвратить рокового удара. Топор вошел ровно в место, отмеченное алой линией. С глухим ударом проломил лобную кость и глубоко увяз внутри. Кровь хлынула на Майкла, а Логан даже не успел открыть глаз, повалился на бок и задрожал в предсмертной конвульсии. Смрад от его испражнений заполнил комнату ещё большим зловоньем.
«Это же было проще простого, и так приятно» шептал голос « Майкл признайся, тебе понравилось убивать этого похотливого кобеля. Он заслуживал смерти.»
Майкл встал с кровати и, дрожа, подошел к окровавленному и содрогающемуся телу. Он не стал вытаскивать топора из его головы. Он присел рядом с трупом и перевернул его на спину, чтобы видеть лицо. Склонившись над ним, Майкл открыл его глаза и заглянул в расширенные зрачки.
« Так будет с любым, кто захочет нарушить твое личное пространство. Кто захочет отнять у тебя свободу. Я тебе обещаю Майкл, они все умрут».
Майкл смотрел в лицо Логану и ощутил радость, которая поднималась изнутри. Он засмеялся, запрокинув голову назад, словно веселее ничего не видел в жизни.
- Кто ты? – Он обернулся по-прежнему улыбаясь.
« Я Разум, и теперь я буду всегда с тобой»
- О Господи! Майкл, что произошло…
Мать застыла, когда увидела тело изуродованного Логана. Ей хватило пары секунд, чтобы отойти от первого шока, а затем она заорала.
***
Записка была прикреплена к истории болезни. Трейси решила прочесть ее перед знакомством с пациентом.
" Дорогая Трейси, - начиналось письмо весьма предсказуемо. Трейси даже хмыкнула гордясь своей догадкой, - пишу тебе не как первоклассному врачу, а как человеку, чьей жизни может угрожать опасность.
Я уверен, что моя информация не окажется для тебя лишней и возможно убережет от беды.
Майкл Дорсен не просто пациент больной шизофренией. Проблема даже не в зрительных и слуховых галлюцинациях, а в свойствах его характера.
Он безосновательно жесток и злобен. Даже в моменты улучшений, он непостижимо агрессивен и не желает, чтобы его лечили. В моей клинике он зарубил троих санитаров с особой жестокостью. Мы до сих пор ищем то место, где он смог достать топор. От тебя эту информацию, скорее всего, скрыли, но я не прощу себе, если ты не узнаешь ее. Возможно, это поможет тебе в дальнейшем его лечении, и ты будешь более осторожна с ним. С любовью и уважением, твой отец."
Внизу стояла его аккуратная роспись и дата недельной давности. Трейси откинулась на стул и дрожащей рукой раскрыла личное дело переведенного пациента. Теперь ей было понятно наличие конвоя, сопровождающего больного. А также отдельная палата…и вызов ее из отпуска… Чем больше она вчитывалась в историю болезни, тем страшнее ей становилось. Что же за чертовщина прибыла в этот вечер к ней в клинику?
***
- Я слышала, он зарубил троих санитаров топором.
- Не говори ерунды, Джес! Как он мог достать топор в психиатрической клинике?
- Но это факт Билли! Я точно знаю! - шептала женщина, но и ее тихий легкий голос был слышен даже в другом конце коридора.
- Ты то откуда это можешь знать? В истории ничего подобного не написано, а ты к тому же простая санитарка. Я медбрат и то ничего подобного не слышал.
- Да говорю же тебе Билли, это чистейшая правда. Я вчера выбрасывала мусор из кабинета мисс Нильсон и наткнулась на записку ее отца, в которой он написал про этого новенького.
Билли усмехнулся, но как-то натянуто. Он поежился и обернулся, чтобы убедится, что их разговор никто не подслушивает.
Ему вдруг стало зябко, когда он посмотрел на темную дверь в конце коридора. Ночью клиника начинала жить другой жизнью. Все звуки обострялись, и даже легкий шепот был подобен крику в гулких стенах.
Никто не любил ночные смены, а Билл всегда находил это глупым. Больных людей не надо бояться. Но жутко в клинике было не только по этому. Больные часто стонали по ночам и звали кого-то в темноте. Многие ругались, кто-то плакал, кто-то истерически смеялся по только одному ему понятным причинам. И все это в совокупности расшатывало психику санитаров. И ты словно сам становился таким же безумным
Билли тряхнул головой, отгоняя неприятные мысли.
- Все это бред, Джес. Тебе стоит по меньше совать нос в чужие дела и заняться своей жизнью.
- Ну, как тут займешься своей жизнью, когда один очень заносчивый медбрат не обращает на тебя внимания и считает твои слова глупостью?
Она кокетливо улыбнулась и облокотилась на стол поста. Взгляду Билла открылась ее упругая большая грудь, выглядывающая из разреза хирургической рубашки. Билл плотоядно усмехнулся и припал к ее губам.
- Дай мне пять минут, и я научу тебя говорить такие слова, чтобы у тебя больше не было сомнений относительно своей личной жизни. - Какое интересное предложение, - она облизнула губы и выпрямилась,- жду тебя в комнате отдыха через пять минут.
- Я не заставлю тебя долго ждать.
Джессика засмеялась и быстро пошла к назначенному месту, выразительно покачивая бедрами.
Коридор опустел, и тишина оглушила Билла. Он старался не думать о словах Джессики. Билли вообще старался не прислушиваться к словам женщин, поскольку частенько они были слишком глупыми, а их страхи преувеличенными.
Он взял лоток, наполненный шприцами, и уверенно пошел по палатам, проводя привычный ночной обход. "Все особо буйные пациенты привязаны, и им сделано снотворно, - мысленно успокаивал он себя, испытывая необъяснимое волнение. - Ошибки быть не может, я сам их всех обкалывал. К тому же Дорсен еще и привязан ремнями." Он взглянул на большой шприц с пятью кубиками транквилизатора для Дорсена и совершенно успокоился. После такой дозы даже слон уснет. К тому же, его не нужно переворачивать Майкла, а просто сделать укол в бедро.
Несмотря на это, новенького Билл оставил напоследок. Он старался сам себя убедить, что это не связано с услышанным, а просто других можно было проведать и пораньше, но подходя к его палате он все равно почувствовал как взмок затылок и вспотели руки.
- Возьми себя в руки, а то ведешь себя как девчонка! – приказал он сам себе.
Звук собственного голоса привел его в чувство и предал уверенности. Билл толкнул дверь и вошел в тускло освещенную палату.
Майкл был там один. Он, словно восковая фигура, неподвижно лежал на кровати и не мигая смотрел в потолок, чему-то улыбаясь. Руки и ноги были крепко схвачены мягки ремнями и вдоль пояса пролегала еще одна полоска для надежности. Когда Билл вошел в палату Майкл медленно повернул голову и впился в его лицо взглядом.
- Привет, красавчик, - пролепетал Билл, чтобы хоть как-то избавится от навязчивого и липкого страха, который покрепче ремней сковал его внутренности. Взгляд Майкла был холодным и тяжелым, но совершенно не безумным. Лицо бледное, красивое с тонкими губами и выразительной челюстью. Он действительно был красив, но какой-то злой, потусторонней красотой.
Билл поставил лоток на тумбочку у кровати и замялся. Ему не хотелось касаться Майкла. Он ощущал, что если сделает это, то подпишет себе приговор.
- Не двигайся, а то я промахнусь, - сказал он скорее сам себе, чем Майклу, но тот никак не отреагировал на его слова.
Билл стянул больничные одежды с Майкла, оголяя белоснежное бедро. Кожа у парня была нежной, словно у трехлетнего ребенка, а не взрослого мужчины. Обработав место укола, Билл быстрым, отточенным движением ввел шприц и стал медленно, не торопясь впрыскивать в тело Майкла лекарство.
Обычно эффект проявлялся сразу, и пациент расслаблялся, погружаясь в бессознательное состояние, но с Майклом все было по-другому. Он не отвел взгляда, и положение тела не изменилось будто Билл и не вводил ему транквилизатор. Он по-прежнему зло разглядывал Билла и усмехался не пойми чему.
- Вот и все. Можешь расслабится.
Билл вывел иглу и, положив ватку, прижал ее резинкой штанов. Ему надо было уходить, все внутри так и кричало об этом. Билл вспомнил о том, что он сейчас совершенно один из медперсонала. Дежурный врач спал на первом этаже, а Джессика даже не услышит крика за закрытой дверью комнаты отдыха. Ночь была в самом разгаре, и тусклый свет мало разбавлял гнетущую темноту, разливающуюся за окнами с решетками.
Билл подхватил лоток с отработанным материалом и быстро пошел к двери.
- Ватку забери, дилетант.
Билл вздрогнул и обернулся. На какое-то мгновение ему показалось, что он ослышался. Майкл все так же смотрел на него, не отводя глаз. Как бы там ни было, но он был прав.
Быстро развернувшись, он подошел к Майклу и спешно вытащил ватный тампон. Запихнул его в лоток, он снова устремился к выходу. Биллу хотелось уйти из палаты как можно быстрее, какой-то животный инстинкт толкал его к выходу. Все внутри кричало об опасности, словно Билл находился в клетке со львом.
Он уже дернул дверь на себя, и на него пролился свет из коридора. Внутри что-то расслабилось. Он предвкушал свободу из этой темницы.
- Затылок тупой стороной топора. Там как повезет.
Догнал его голос Дорсена.
Билл обернулся и на миг, прежде чем захлопнулась дверь, он увидел как Майкл улыбаясь снова уставился в потолок.
***
Трейси глубоко вздохнула и вошла в палату. Майкл вызывал у нее двойственные чувства. С одной стороны ее завораживал красивый мужчина, а с другой стороны он ее пугал. Трейси с трудом удавалось различать, когда говорил он, а когда он озвучивал то, что шептали ему голоса. А точнее, всего один голос, который сам Майкл называл Разумом.
- Здравствуй Майкл.
Она села на край его кровати. - Как ты себя чувствуешь сегодня?
- Точнее, не приказал ли мне Разум убить кого-то? – ответил Майкл, перемещая взгляд на женщину.
- Для начала, расскажи мне как твои дела.
Он вздохнул и засмеялся.
- Какие могут быть дела у связанного человека, который даже пошевелиться не может? Вы, доктор, когда-нибудь слышали про пролежни?
- Я не могу позволить тебя развязать Майкл. Ты сам прекрасно понимаешь почему. Твое поведение в клинике доктора Нильсона полностью перечеркнуло такую возможность.
- А если я пообещаю вести себя прилично?
- Боюсь, это ничего не изменит…пока.
Повисло молчание, и Майкл отвернулся, уставившись в потолок. Его лицо совершенно ничего не выражало. Оно было словно вылепленное из воска.
- Пока, хорошо, я потерплю.
Трейси обрадовалась, что контакт был установлен и решила закрепить результат. Возможно, у нее получится вывести Майкла на более открытый разговор.
- Вот и отлично, я обязательно пришлю к тебе Билла вечером. Ты кстати поладил с ним?
Майкл неопределенно мотнул головой и снова взглянул на Трейси. Женщина вздрогнула от того, каким тяжелым был взгляд. Она словно физически ощущала, как эти глаза проникали в душу и обследовали ее.
Она поежилась, но постаралась взять себя в руки. Она доктор, он пациент. Про это не стоило забывать.
- Я не настроен разбираться в том, какой он человек. Разум знает лучше.
- И что же такого знает Разум? – быстро спросила Трейси.
- Разум уверен, что он ещё не совершил зла, но уже на грани. Поэтому, пока получит только предупредительный удар.
Трейси мягко улыбнулась, стараясь скрыть страх, который пробежал по позвоночнику. Ее руки вспотели, и она сцепила их в замок. От взгляда Майкла это не укрылось, но он никак не прокомментировал её действия. Хотя Трейси была уверена, что он все понял правильно.
- Майкл, ты не можешь этого знать. Разум тоже не может.
- Может, – просто отозвался Майкл. – Разум знает все и видит каждого. Он не ошибается.
Ей следовало доказать мужчине, что он был не прав, прямо сейчас пока идет этот разговор. Посеять зерно сомнений в его устоявшееся представление о голосе. Тогда, возможно, в следующий раз он захочет разобраться в ситуации.
- Докажи мне. – Она вытащила блокнот и быстро что-то написала. – Скажи мне, что я написала?
Майкл хмыкнул и, не задумываясь, ответил.
- Ничего. Вы просто прочертили карандашом линии.
Трейси изумилась, Майкл оказался прав.
Но с логикой у Трейси было все в порядке. Она решила, что он просто заметил, как движется ее рука и сделал верные выводы. Поэтому, она встала со стула и отошла так, что бы Майкл не мог её видеть. Написав имя самого Майкла, она перевернула страницу и с другой стороны снова провела хаотичные линии.
- А сейчас?
- Мое имя, и снова линии. – Без запинки отозвался Дорсен.
- Это поразительно – прошептала Трейси, но быстро зажала свой рот рукой.
- Не пугайтесь доктор, я же говорю, Разум знает все. Он видит людей такими, какими они являются на самом деле и знает, как поступить правильнее всего для того, чтобы наше общество стало чище. Вам этого не понять, вы считаете меня преступником, сумасшедшим, - он снова засмеялся, от чего Трейси стало ещё больше не по себе. – Вам кажется, что я рублю с плеча, не разобравшись, ведомый каким-то голосом, который сам выдумал, но это не так. Совсем не так. Я выбран высшим Разумом, чтобы очистить землю от нелюдей. Потому что я лучше всех понимаю, на какую низость может пойти человек, ведомый своими желаниями. Моя рука не дрогнет, когда в ней оружие правосудия.
Трейси вдруг стало все понятно. Словно кто-то поднял занавес и открыл всю картину, а не только ее кусочек.
Ей захотелось попрощаться с Майклом, и вернутся в кабинет, чтобы все обдумать еще раз, но уходить так быстро было нельзя. Майкл мог снова закрыться и перестать разговаривать.
- Майкл, тебе не приходило в голову, что оставить жить худшее наказание нежели убийство? Чтобы люди смогли измениться?
- Вам, доктор, уже пора. Надеюсь, побеседуем вновь, если доведется.
- Майкл, ты не ответил на вопрос.
Но мужчина продолжал молчать, и Трейси поняла, что совершенно бесполезно ждать ответа. Он снова закрылся. Оставалось только надеяться, что когда-нибудь он снова захочет поговорить.
Она уже пошла к двери, когда Майкл вдруг снова заговорил.
- Доктор, вы не могли бы разрешить матери навестить меня? Всего пять минут, это так важно для нее.
В клиники было строго запрещено пускать посетителей к больным, но Майкл был оригинален во всем. Трейси хотелось продолжить беседу с ним, и она решила, что если пойдет на уступки, показав таким образом, что люди не все плохи, Майкл смог бы изменить свое мнение относительно них.
- Хорошо, но не больше чем пять минут.
- Спасибо доктор. Вы хороший человек. С вами все будет нормально.
Трейси улыбнулась и вышла из палаты. После беседы с Майклом у неё осталось двойственное ощущение, как и от него самого. Словно он знал больше, чем говорил.
***
Мама Майкла была худой и очень высокой женщиной. Трейси, увидев ее, вдруг подумала, что в этой жизни ей было несладко. Дело было даже не во внешности, которая выдавала в женщине принадлежность к определенной профессии, и не в нервозности жестов. Опасение вызывал затравленный взгляд. У нее были совершенно не выразительные глаза, которые были затуманенные и не фокусировались ни на чем конкретном. Миссис Дорсен, словно сошла со страниц психиатрических учебников по невротическим расстройствам.
Она подошла к посту медсестер, как раз в тот момент, когда Трейси получала отчет о больных за прошедшую ночь. Перелистывая истории болезней, она не сразу услышала её голос.
- Простите, – шепотом проговорила женщина, но Трейси не услышала её. – Извините. – Уже более громко произнесла Миссис Дорсен.
Трейси вздрогнула и обернулась, привычно надевая дежурную улыбку.
- Чем я могу вам помочь?
- Я мать Майкла Дорсена, мне сказали, что я могу найти его здесь.
Первое что отметила Трейси, это ее резкий, кричащий парфюм. Затем яркая, можно сказать излишняя косметика на лице посетительницы, а уж в конечном счете, не по сезону теплое пальто, которое женщина сжимала в руках крепко прижав к себе.
- Да, вы можете его увидеть. Я сейчас позову медбрата…
Трейси уже подняла руку, чтобы подозвать Билла, но миссис Дорсен не дала ей этого сделать. Крепкие пальцы вцепились в запястье врача, причиняя боль.
- Прошу вас, доктор. Я умоляю вас, не зовите никого.
- Я не могу, по правилам в палате должен находиться кто-то из персонала, ради вашей же безопасности.
Женщина сдавленно вздохнула и прижала руку к груди. Трейси ощутила облегчение, когда её запястье освободилось.
- Я так редко вижу сына. Я не перенесу унижения общаться с ним словно с заключенным. Мой мальчик не опасен для меня… Прошу вас доктор, всего пять минут. Вы должны меня понять, как женщину, прошу вас…
Трейси чувствовала, что поступает неправильно, но отказать матери, у которой в семье случилось такое горе, она была не в силах. На земле и так много плохого, увеличивать страдания ещё больше Трейси не хотелось, и она сдалась.
- Хорошо, но я буду за дверью, на случай если…
- Спасибо доктор, спасибо вам огромное. Миссис Дорсен радостно заулыбалась, Трейси надеялась, что та не станет к ней снова прикасаться. Ей была не приятна даже эта мысль, и к ее радости миссис Дорсен наоборот спрятала руки под пальто.
Они шли по коридору молча, но перед палатой мать Майкла внезапно изменилась. Она внутренне подобралась, ее движения стали резче, и она буквально ворвалась внутрь, громко захлопнув за собой дверь.
- Майкл!
Женщина быстро подошла к кровати и заглянула сыну в глаза.
- Здравствуй милый как ты тут?
- Мама, перестань пожалуйста.
- Как же так? Почему они не понимают тебя? Не помогают? - женщина начала причитать сильнее, нежно касаясь лица сына. - Ты же прав, во всем прав...
- Но это не помешало тебе упечь меня сюда, мама.
- Пойми дорогой, я так испугалась, когда увидела Логана на полу с топором. Я была не в состоянии понимать...- В ее голосе слышалось искреннее раскаяние. - Но ты был терпелив. О, Майкл...
Парень поморщился, когда мать упала ему на грудь и заплакала. Мягкие ремни не давали возможности пошевелиться или как-то оттолкнуть ее от себя. Разум говорил ему о матери, объяснял, что она дитя порока, но, произведя его, Майкла, на свет, она искупила свой грех и стала нейтральной. Пускай Разум говорил правду, но Майклу было сложно побороть свое отвращение к ней и к ее прошлому. Он почти ненавидел мать за то её жалкое существование, которое она вела. Всего можно достигнуть, имея лишь желание и стремление, но его мать сдалась и пошла ко дну, смирившись с выпавшей на нее участью. Майкл любил людей, которые боролись за себя и свои принципы.
- Ты принесла то, что я просил?
- Конечно, дорогой. Сейчас. Пронести его было крайне сложно, они тут просто ищейки какие-то, но я не зря жила на этой земле.
Пока она копалась в складках пальто, Майкл всеми силами сдерживался, чтобы не нагрубить матери.
Наконец, женщина извлекла на свет то, что искала. Гладкое лезвие поблескивало в свете больничной лампы, а рукоять, словно влитая, лежала в руке. Майклу нравился этот топор, но мать старалась даже не дотрагиваться до него. Она испытывала суеверный ужас перед предметом, который уже приносил однажды смерть.
- Положи его под меня, подсунь под матрас, лезвием к ладони. Не забудь преждевременно подпилить ремни.
Женщина торопливо осмотрелась и, обернув рукоять краем пальто, принялась за работу. Она осторожно подпилила мягкий ремень с тыльной стороны, чтобы это так явно не бросалось в глаза, а затем протолкнула топор под спину Майкла, который постарался приподняться ровно настолько, на сколько позволяли стягивающий его пояс.
Когда вся работа была закончена, Майкл облегчено вздохнул и улыбнулся. Возможно, он был слишком строг к матери, которая всеми силами старалась помочь ему в его не простом деле.
- А теперь иди, мама, и не закрывай плотно дверь.
Миссис Дорсен наклонилась и поцеловала сына в щеку, склонившись к самому уху зашептала.
- Уэллс стрит, 34, заходи со двора.
Майкл кивнул и отвернулся. Он не любил смотреть людям в спину. Плохая была это примета.
***
Теперь с ночными дежурствами возникали проблемы. После того, как Билли рассказал свою, леденящую кровь историю, про демоническую сущность Майкла Дорсена, никто не хотел оставаться в клинике на ночь. Трейси буквально насильно приходилось назначать дежурных. Сегодняшний день тоже не стал исключением.
- Эммет и Билл, у вас сегодня ночное дежурство. Джессика, надеюсь, твоя очередная смена не пройдет не в этих стенах?
-Не мисс Нильсон, но я хотела чтобы меня заменила Глория, я как то не очень хорошо себя чувствую.
Трейси раздраженно потерла переносицу.
- Если ты заменишься сегодня, то можешь распрощаться с работой.
Краем глаза она заметила, как Билл дернулся, видимо желая что-то сказать.
- Это касается всех Билли. Я не потерплю ваших прогулов впредь. Вокруг вас люди, нуждающиеся в помощи и заботе. Дорсен, не исключение. С каких это пор персонал психиатрической клиники боится своих пациентов?
- С тех самых, как они начали убивать своих надзирателей, - шепнул Эммет Биллу, но на его несчастье Трейси услышала.
Трейси раскаялась, что сразу не сожгла листок. Возможно, тогда бы не произошла эта утечка информации.
- Это все глупости Эммет. Я не знаю с чего вы это взяли...- она замолчала, обводя ночных дежурных взглядом. - Стоит вести себя по-человечески, и тогда вам будет нечего боятся. Больные люди не куски мяса и относится к ним стоит по-людски. Это все, вопросы?
Рука Джессики взлетела вверх.
- Да, я слушаю?
- А кто сегодня дежурный врач мисс Нильсон?
Трейси не любила Джессику. Иногда так бывает, что человек совершенно без основательно вызывал стойкую антипатию. Ее личное дело было идеальным, кроме прошлого раза, она никогда не прогуливала дежурства. Ее поведение не вызывало осуждение, но все что она делала, как говорила или смотрела, очень сильно раздражало.
-Дежурный врач сегодня я, - сказав это, Трейси развернулась и пошла к себе в кабинет. Стоило завершить дела до ночи, чтобы была возможность выспаться.
***
Майкл никак не мог дождаться полночи. Впервые он с такой надеждой взирал в будущее. Разум уверил его, что это последнее заключение, которое ему придется перенести. Впереди Майкла ждала свобода и миссия, возложенная на него Разумом. Больше никто не пострадает от рук, таких как Логан. В его мире не останется места людям, не уважающим правила. А когда придет время, он найдет женщину, отмеченную как и его мать знаком мессии, и ей придется выносить его наследника чтобы правосудие не прервалось.
Эти мысли грели его, а спиной он чувствовал холод лезвия топора. Остались минуты до того, как он начнет. Он слышал шаги в коридоре и тихие голоса. Мужчины спорили, но перед дверью в палату смолкли, словно кто-то выключил звук. Дорсен затаил дыхание, и дверь распахнулась.

Эммет и Билли чему-то улыбались, направляясь к его кровати, а Разум зло зашипел. "Насильник не сейчас, но в будущем." Майкл видел четкую алую линию, рассекающую шею пополам. Где-то внутри него заклокотало ликование. Он видит зло, и оно будет остановлено. Ради этого стоит и потерпеть.
- Ну что, больной. Будем тебя лечить, - гадкая усмешка искривила губы Эммета, и он повернулся к другу.
- Билл проверь его ремни, я хочу быть уверен, что он крепко прикован.
Билл дернулся в сторону Майкла, но, наткнувшись на тяжелый предупреждающий взгляд, отшатнулся.
- Я думаю все в порядке, - сказал он и отошел в сторону.
" не дай ему ввести лекарство, это сильно затормозит дело. Убей его, на то, чтобы играть, времени не осталось". Майкл сокрушенно вздохнул. Ему хотелось поиграть с Эмметом, чтобы тот, прежде чем умереть, понял какое зло в себе нес. Но ослушаться Разума он не решился, да и не хотел. В клинике наверняка найдутся те, кто нес в себе не меньший порок, чем Эммет.
Тем временем мужчина схватил с лотка шприц и наклонился над Майклом.
- Мы не такие добрые, как доктор Нильсон. Знаем, как стоит поступать с такими выродками, как ты.
Он покрутил шприцом перед носом Майкла и хохотнул.
- Этот шприц самый последний в твоей жизни, и никто ничего не докажет. Ты же буйный, а буйных надо успокаивать…
Он уже стянул штаны с берда Майкла и провел рукой по коже, как Билл дернул его за рукав.
- Стой, я что-то слышу.
Они оба замерли, и Эммет, выругавшись, быстро пошел к двери, чтобы проверить. Билл проследил за ним взглядом, а Майкл решил больше не терять времени.
Он дернул рукой, но ремень не поддался, тогда он дернул ещё раз и сильнее. Ткань слегка треснула и поддалась. Майкл быстро вытащил топор из под себя и крепко стиснул рукоять.
Внутри вздымалось ликование и какое-то звериное чувство голода и злости. Он одним ударом разрубил ремень на поясе и освободил вторую руку, но когда он стал заниматься ногами его с силой оттолкнули, стараясь вырвать топор.
- Эммет, - заорал Билл, надавливая на его плечи, но не успел он и пикнуть, как Майкл с силой врезал ему тяжелым основанием топора. Билл повалился на него сверху, и воздух со свистом вырвался из его легких. У Дорсена не было времени, чтобы проверить - выжил парень или нет. Его это совершенно не волновало. Он стряхнул тело, и парень повалился на пол, увлекая за собой одеяло.
Тем временем Эммет вошел в палату, из которой успел выйти, но увидел только распластанного Билла прикрытого одеялом.
- Что за херня!? Он не успел повернутся. Майкл подкрался к нему сзади, и рубанул топором по шее.
Эммет завалился вперед, падая на руки, но тело уже было не в состоянии сопротивляться. Не без труда, Майкл достал из его шеи окровавленное оружие и на дрожащих руках поднес лезвие к глазам.
Густая вязкая жидкость обильно стекала по железной кромке, в блеклом огне она была черной, но на лезвии у самого края бардовой.
Майкл ощутил, как теплое чувство ликования растекается внутри него. Он словно впитал в себя жизнь убитого, будто пропустил и очистил его душу. Ему хотелось продолжать, но затекшие руки и ноги были не готовы работать с такой нагрузкой. Колени подкосились, и он повалился на пол, тяжело дыша.
- Слишком долго пролежал бревном, не хорошо…
«Вставай, живо у тебя ещё будет время»
Майкла словно подцепили крюком под ребра. Он поднялся, движениями напоминая марионетку и пошел к выходу. Его тело было не в состоянии работать, но он все равно продолжал идти. Так же, как и организм справлялся с сильнейшими препаратами, продолжая функционировать, словно их в него и не вводили. Майкл был уверен, это Разум вливал в его тело невероятную, нечеловеческую силу. Он позволял его телу работать не на десять процентов, а на все сто и быть внимательнее быстрее. Разум указывал ему пути и метки на людях, Разум был умнее его, и Майкл приклонялся перед ним. Он тоже желал быть Разумом, быть хладнокровным вершителем судеб людей. Он хотел нести новый свет миру, но для этого ему нужна была свобода.
Коридор был непривычно тих. Другие больные, словно почувствовали беду, молча сидели по своим палатам. Возможно, Майкл ошибался, и эта тишина была вызвана всего лишь действием лекарств, но ни одна дверь не была помечена красным, а значит внутри были люди, которых, так же как и его, совершенно не понимали и не принимали. Их взгляды были слишком тяжелы и безумны для других людей.
Пост оказался в самом конце коридора, и на нем горела настольная лампа. Майкл обогнул стол и открыл ящик, ему нужны были ключи от шкафчика с препаратами, но внутри стола ничего не было. Столешница так же была пуста, ни ручек ни линеек, ничего, все было заперто в ящиках, а ключи скорее всего находились в кармане дежурного врача.
« Левый коридор, третья дверь» - подсказал Разум, и Майкл побежал, стараясь держать топор наготове. Он уже почти достиг кабинета, но внезапно дверь перед ним распахнулась, и на него дохнуло спертым воздухом замкнутого и давно не проветривавшегося кабинета.
Девушка, вышедшая ему на встречу, была Джессикой. Майкл видел её пару раз. Она была одной из тех женщин, которые раздвигали ноги за просто так. Его мать хотя бы брала деньги за то, что мужчины пользовались её телом. Джессика же отдавалась любому, кто хорошо просил. Она несла порок в мир, и за это должна была поплатиться.
Её крик стал настоящей неожиданностью. Лоток с инструментами упал на пол и со звоном покатился. Она рванулась на него, хотя логичнее было бы бежать. Её острые ногти пытались вонзиться в щеки, но не успели. Майкл, одним точным взмахом, направил топор в полет, и лезвие с глухим стуком ударило в пах.
Джессика качнулась и рефлекторно опустила руки к раненому месту. Кровь хлынула, окрашивая красным штаны костюма, но самое страшное было в том, что у Майкла не получилось вытащить топор. Он застрял в кости таза и никак не хотел выходить, казалось, чем больше он дергал за ручку, тем сильнее лезвие увязало.
Крик и плачь смешались воедино, где-то внизу послышался топот ног, и Дорсен с неохотой отступил, отпуская рукоять топора. Времени на то, чтобы возиться не осталось, он должен был бежать.
Бросив Джессику в коридоре, он рванул следующую дверь на себя и ворвался в кабинет дежурного врача.
***
Трейси вскочила, как только поняла, кто ворвался к ней в кабинет. Вместе с Майклом пришел и дикий крик из коридора. По голосу Трейси с ужасом узнала Джессику.
- Майкл, что происходит?
Ей хотелось что-то сказать, но страх сковал ей горло и кроме самого банального вопроса, она не смогла выдавить из себя ничего.
Майкл захлопнул дверь и, не отводя взгляда, пересек кабинет. Он с силой толкнул её в кресло и сжал рукой горло.
От него пахло кровью, а руки, липкие, горячие, заскользили по коже. Его взгляд горел безумием, и Трейси смотрела в них не отрываясь, боясь закрыть глаза и пропустить тот момент, когда он решится и все будет кончено. Ей почему-то казалось, что прямой взгляд - глаза в глаза удержит мужчину и не даст завершить задуманное.
- Ключи от лекарств… от шкафчика…
Он дышал прямо ей в лицо, и она поморщилась от зловонья, которое он выдыхал.
- Я сказал, сука, живо!
Он уже орал, и Трейси сунула дрожащую руку в карман, доставая злополучные ключи. Майкл выхватил их и оттолкнул Трейси от себя.
Женщина перевернулась вместе со стулом и упала на пол. Майкл понимал, что ему надо быстрее выбираться из клиники, и времени, чтобы перебить все ампулы оставалось немного, но он медлил и смотрел на то, как его доктор пытается подняться, но не может.
Он выдохнул воздух сквозь зубы и резко дернул её на себя, заставляя встать на ноги. Она поднялась, но тут же осела как подкошенная. Дорсен увидел неестественно согнутую ногу и все понял.
- Чья это кровь? – шептала Трейси рассматривая свои руки которые только что держала на шее. – Майкл, чья это кровь?
- Она текла в венах неправедных, виновных. Больше не течет.
- Кто, кто?
- Эммет, Билл и, наверное, санитарка убирающая палаты. Это только начало Трейси, скоро мир изменится. Будет порядок и правосудие. Все будут такими, как ты. Добрыми, честными…
Она вскинула на него полные слез глаза и затрясла головой. С её губ не слетало ни слова, но Майкл словно слышал то, что она боялась выговорить.
«Больной, сумасшедший, да будь ты проклят!» Её била сильная дрожь, и она никак не могла опустить руки.
- За свой мир я буду бороться, и однажды выиграю. Мир без зла, стоит всех драгоценностей на земле…
« Нам пора»
Скомандовал голос, и Майкл стал отступать к двери.
- Ты, Трейси, ещё узнаешь, что такое мир без боли, вот увидишь.
Он выскочил за дверь, оставив женщину на одну.
Трейси ощущала боль, которая волнами расходилась по ее телу. Она сформировалась в ноге и пробежала вверх, словно маленький электрический разряд. Перенеся вес на руки, Трейси поползла к столу. Кнопка вызова наряд полиции была в столешнице, но она и никогда прежде не использовалась ею. Предосторожность была введена не случайно.
По зданию прокатилась волна громогласной сирены, и почти сразу заполнили люди с нижних этажей клиники. Где-то послышался звон стекла, и крик Джессики прервался.
Все это смешалось в голове Трейси, и она потеряла сознание.
***
- Она, кажется очнулась.
- Да, показатели в норме, с возвращением дочка.
Трейси распахнула глаза и сразу зажмурилась от яркого света. Вся палата была наполнена людьми, и все они сейчас склонились над ней, настороженно улыбаясь.
- Как ты, детка?
Трейси постаралась улыбнуться, и у неё это получилось. Слух уловил знакомый звук аппаратов и жужжание других датчиков. На пальце она заметила пульсометр, в носу кислородные трубки.
- Я в больнице?
- Да, дорогая, в больнице. Тебя хорошо потрепало, но теперь все в порядке.
Память не хотела к ней возвращаться. Она помнила звон стекла и крик женщины, а потом тишину. Пугающую, холодную тишину.
- Что случилось?
- А ты разве не помнишь? – вопросом на вопрос, ответил отец. – Сбежал Дорсен, он и к тебе заходил. Видимо, ты старалась его остановить, но он оказался сильнее. Тебе повезло, что ты осталась жива.
Голос отца успокаивал, как в детстве, Трейси не хотелось, чтобы он замолкал. Не важно о чем он говорит, пусть только его голос звучит.
- … а потом его поймали на первом этаже клиники, когда он сверну шею охраннику. Полиции пришлось всадить в него не мало пуль, прежде чем его смогли остановить. Эти амбалы не церемонятся с преступниками, не разбираются в причинах.
- Дорсен, мертв?
- К сожалению, да.
Отец замолчал, и Трейси захотелось закрыть глаза, но она продолжала смотреть на него.
Вокруг были её сослуживцы, ещё какие то люди, медсестра и отец. Мать видимо осталась в коридоре, ну оно и к лучшему.
- А Джессика?
- Она сейчас в реанимации, но, думаю, что все наладится.
Трейси вздохнула и улыбнулась, хоть какая-то хорошая новость за сегодняшний день.
- Ты побудешь тут пару дней, а затем я заберу тебя домой, хорошо?
- Да пап, - шепнула Трейси и все же закрыла глаза.
Мир тут же затих. Исчезли звуки голосов и работающих датчиков. Её снова поглотила тишина, и в этой тишине остался только один голос.
« Этого больше не повторится Трейси, я тебе обещаю. Никто больше не покусится на твою свободу…»